«Мы были не свидетелями, а творцами Истории», — говорил Никита Струве, и одно только секретное издание в Париже «Архипелага ГУЛАГ» А.И. Солженицына и «наведение мостов» с постперестроечной Россией ярко иллюстрируют эти строки. Профессор по русской культуре в парижском университете в Нантере, автор книги «Христиане в СССР», он на протяжении своей жизни был посредником между Францией и Россией: знакомил французов с запрещенным наследием О.Э. Мандельштама и писателей-диссидентов; открывал для самой России не только запрещенную религиозно-философскую мысль, наследником которой он оказался на Западе, но также представлял высокую французскую культуру, показывая их глубинную связь, в частности, публикуя переводы Шарля Пеги и Леона Блуа на страницах журнала «Вестник РХД», подпольно распространяемого в СССР. После падения «железного занавеса» эта связь двух народов и культур обрела плоть и новое измерение в ходе его регулярных поездок в Россию.

Никита Алексеевич Струве родился 16 февраля 1931 года в пригороде Парижа, где его родители встретились в эмигрантском клубе и затем поженились в 1924 году. Начало его интеллектуальной карьеры связано с увлечениями его отца, Алексея Струве, известного библиофила и антиквара, открывшего в Латинском квартале свой книжный магазин.

Будучи сыном русских эмигрантов, Никита Алексеевич любил повторять, что в нем «нет ни капли русской крови». Его дед, Петр Бернгардович Струве, экономист, теоретик марксизма, ставший впоследствии оппонентом Ленина и одним из идеологов эмиграции, был внуком известного астронома Вильгельма (Василия) Струве, выходца из Северной Германии, создателя Пулковской обсерватории. По материнской линии Н.А. Струве происходил из аристократического французского рода Катуар де Бионкур (Catoire de Bioncourt), один из отпрысков которого, Август, эмигрировал в Россию в 1817 году.

Интерес Никиты Алексеевича к литературе сформировался в ходе общения с К.В. Мочульским, известным литературоведом, автором «духовных биографий» Гоголя, Достоевского, Владимира Соловьева и Андрея Белого, который давал ему и первые уроки русского языка. Никита выбирает филологический факультет Сорбонны, где обучается у знаменитого слависта Пьера Паскаля. Его семинары по переводу, яркие лекции, побуждавшие студентов к сотворчеству, и, главное, «сочувственно-благожелательное» отношение к России, о бедах которой он знал не понаслышке, проведя в ней кровавые революционные годы, определяют дальнейший путь Струве, который становится его ассистентом и преемником.

Но на Мандельштаме увлечение Струве русской поэтической культурой не остановилось. Исследуя поэзию Золотого и Серебряного веков и стремясь поделиться своими открытиями с французским читателем, Струве издает два томика Антологии русской поэзии XIX и XX столетий. Его переводы, в частности, Тютчева, Фета, Пушкина, Блока, Гумилева, Пастернака сопровождались подробным очерком, рассказывающим об особенностях русского стихосложения, а также емкими и точными комментариями, позволяющими погрузиться в поэтическую вселенную каждого из представленных поэтов. Анна Ахматова, стихотворения которой венчают второй том, согласилась встретиться со Струве, когда приехала в Париж в июне 1965 года. Никита Алексеевич рассказал об этой встрече в очерке «Восемь часов с Анной Ахматовой» и одним из первых записал ее чтение стихов на магнитофонную ленту. Поэт, воплощавший для него величие русской литературы ХХ столетия и глубину пережитой Россией трагедии, беседует с внуком Петра Бернгардовича Струве, заказавшего первую статью о ней в 1915 году, и племянником Глеба Струве, впервые опубликовавшего «Реквием» в Мюнхене в 1963 году. Ахматова «благословляет» собеседника продолжить его исследования поэзии Мандельштама и собственных «Полночных стихов», которыми особенно дорожит. Разговор ведется о страшной судьбе поэтов, оставшихся или вернувшихся в СССР, среди которых Марина Цветаева, эмигрантскому творчеству которой Никита Алексеевич также посвятил свои исследовательские эссе.

Феномен русского зарубежья Никита Алексеевич описывает в книге «Семьдесят лет русской эмиграции», где точный анализ сочетается с личными свидетельствами. Иван Бунин, Борис Зайцев, Семен Франк появляются в качестве собеседников; в повести «Мышкина дудочка» Алексея Ремизова автор узнает «весь наш район до мельчайших подробностей»; показано, как идеи режиссера и драматурга Николая Евреинова воплощаются непосредственно в быту, где он «вел себя театрально, и, махая до земли своей шляпой, расшаркивался перед нами, детьми».

Подобно Зеньковскому и первым редакторам «Вестника» — Н.М. Зернову, Г.П. Федотову, И.А. Лаговскому, для Никиты Алексеевича «Вестник» — это реальный мост в Россию, страдавшую под игом коммунизма. Он публикует в журнале материалы в защиту гонимых священников; печатает авторов, запрещенных в СССР, помещает на его страницах произведения ярких мыслителей из среды собратьев-эмигрантов, способных указать России новый путь на основе выстраданного ими опыта. Так, постоянными авторами становятся протопресвитер Александр Шмеман, в котором Никита Алексеевич видел «нового подлинного Учителя Церкви», протоиерей Иоанн Мейендорф, написавший, в частности, прекрасные очерки о таинстве брака, с которым Струве работал над переводом на современный французский язык Божественной Литургии.

Возглавив с середины 1970-х годов ИМКА-Пресс, Струве публикует произведения А.И. Солженицына, с которым он вступил с конца 1960-х годов в секретную переписку через налаженную сеть «невидимок»: друзей и сотрудников в России и за Западе (Е.Б. Барабанов, А.Б. Дурова, Е. Маркштейн). Благодаря помощи этих сотрудников стала возможна передача рукописей в виде микрофильмов в Париж. За публикацией «Августа Четырнадцатого» в 1971 году следует издание «Архипелага ГУЛАГ» в декабре 1973 года, «взорвавшегося», следуя тактике автора, в центре Парижа и потрясшего мировое общественное мнение.