Летом 1917 года Москву было не узнать. На улицах Первопрестольной царила анархия. На бульварах было полно солдат, отказывавшихся идти на фронт, везде собирались митинги, каждый день приносил все более грозные вести о положении на фронте и в тылу. В городе не работал водопровод, стояли трамваи, бастовали заводы. В такой обстановке 15 (28) августа в древней столице открылся Поместный собор Православной Российской церкви. В этот день на помост древнего Успенского собора в Кремле взошли 60 архиереев, чтобы провозгласить православный Символ веры. Заседания Собора проходили в храме Христа Спасителя и в Соборной палате Московского епархиального дома. Именно там началось обсуждение важнейшего вопроса — о восстановлении патриаршества, отмененного волей Петра I в XVIII столетии. Настроение соборян было разным. Многие церковные деятели полагали, что институт патриаршества отжил свой век, что в условиях демократизации церковной жизни патриарх станет злоупотреблять властью и приведет Церковь к новому расколу.

В такой атмосфере несогласия и споров прозвучало на Соборе выступление архиепископа Харьковского и Ахтырского Антония. С большой убежденностью и внутренней силой он произнес: «…Без патриаршества России-то и не было. Уже со времен св. князя Владимира на Руси был патриарх — Константинопольский. Приблизительно лишь за 100 лет до учреждения патриаршества на Руси русские митрополиты получили самостоятельность и управляли Церковью с правами патриаршими. Значит, патриарх у нас был всегда!» Эта речь была одной из лучших в защиту патриаршества. 30 октября (12 ноября) соборяне наконец-то решили избрать патриарха.

В 1881 году, несмотря на возражения отца, Храповицкий поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. Там он подружился с Михаилом Грибановским (впоследствии ставшим епископом Таврическим), который настоял на том, чтобы его постригли в монашество (до него целых 20 лет в Петербургской духовной академии не было посвящений в монахи). Этот пример товарища вдохновил и Алексея Храповицкого. Он окончательно решил вступить на путь иноческого служения Церкви. Его желание исполнилось на последнем курсе Академии в 1885 году. Тогда же он был удостоен ученой степени кандидата богословия. Талантливого иеромонаха оставили в Академии профессорским стипендиатом. После недолгого перерыва в ученой деятельности Антоний стал академическим преподавателем, а также служил инспектором. В 1888 году за расширенное и переработанное кандидатское сочинение он был удостоен ученой степени магистра богословия. В это же время он познакомился с великим миссионером и проповедником — протоиереем Иоанном Кронштадтским. Бесценный опыт кронштадтского праведника стал одной из основ нового курса пастырского богословия, составленного Антонием.

Церковная карьера Храповицкого развивалась стремительно. В 1890 году он был назначен ректором Санкт-Петербургской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита, а через год (в возрасте 27 лет) стал ректором Московской духовной академии. Основной сферой деятельности архимандрит Антоний выбрал пастырское служение, поскольку считал первоочередной задачей духовной школы подготовку просвещенных, хорошо образованных пастырей. Молодой архимандрит выступал с позиций нравственного раскрытия догматического учения Церкви, написав тогда свое лучшее богословское произведение «Нравственная идея догмата Пресвятой Троицы». Он обнародовал его на торжествах в честь 500-летия преставления преподобного Сергия Радонежского в 1893 году. Во время пребывания на посту ректора архимандрит Антоний познакомился со Львом Толстым. С помощью бесед и наставлений он пытался вернуть великого писателя в лоно Церкви, но тщетно.

Служа главой Московской духовной академии, Храповицкий зарекомендовал себя сильным администратором и активным миссионером. Одной из главных его забот как ректора было побуждение студентов принимать монашеский постриг. В иночестве ректор видел не столько вид личного подвижничества, сколько своего рода передовой отряд воинствующей Церкви, направляющей свою миссию на излечение общества от разных недугов, прежде всего революционного терроризма. Большинство из 60 пострижеников Антония времен его ректорства стали архиереями, хотя у некоторых монашеская жизнь сложилась неудачно. Такая активность привела молодого ректора к конфликту с московским митрополитом Сергием (Ляпидевским). Антоний был вынужден подать в отставку и перевестись на должность ректора Казанской духовной академии.

В 1897 году Антоний был рукоположен в сан епископа Чебоксарского, викария Казанской епархии. Вскоре его назначили правящим архиереем на Уфимскую кафедру, за ней последовала Волынская и Житомирская кафедра на Западной Украине. Новый энергичный владыка прежде всего покончил со взяточничеством и поборами с духовенства, ввел неукоснительный порядок уставных богослужений, постоянно заботился о материальном положении клириков. Одним из самых задушевных его желаний было восстановить в Русской церкви патриаршество. Такие мысли епископа Антония, напечатанные еще в «Уфимских епархиальных ведомостях», вызвали возмущение обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева. Но владыка не оставлял своих намерений. В начале 1905 года Антоний подготовил проект доклада императору о созыве Поместного собора и избрании патриарха. В этом докладе владыка в качестве идеального главы Церкви называл патриарха Никона. После обсуждения на Синоде доклад был подан императору, который в связи с революционными событиями признал эти вопросы несвоевременными.

Многие меняли свои убеждения, но владыка был непоколебим. Он продолжал проповедовать, обличать революционные власти, которые неоднократно хотели его арестовать. После Пасхи, в середине апреля 1917 года, он все же вынужден был подать прошение об увольнении. Воспользовавшись предложением своего давнего друга, архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского), будущего патриарха, с которым спустя десятилетие его пути решительно разойдутся, владыка Антоний поселился в Валаамском монастыре. Там изгнанный архиепископ написал свое, наверное, самое знаменитое и спорное сочинение «Догмат искупления». В это время шла активная работа по подготовке Поместного собора. По правилам созыва Собора в нем могли принимать участие только правящие архиереи. Значит, ему не суждено будет воплотить те идеи, которые он отстаивал многие годы? Но в августе 1917 года на епархиальном собрании в Харькове Антония вновь избирают архиепископом Харьковским и Ахтырским.

В Москве, на Поместном соборе, при избрании кандидатов на патриарший престол он получил наибольшее число голосов — 159. Однако 5 (18) ноября жребием из трех кандидатов патриархом Московским и всея России был избран митрополит Московский Тихон. 28 ноября (11 декабря) Антония возвели в сан митрополита, а затем избрали членом Священного Синода.

31 мая 1923 года под председательством митрополита Антония в Сремски-Карловци (Сербия) состоялся Архиерейский собор РПЦЗ, задачей которого была организация высшей церковной власти в русской диаспоре. 9 сентября 1927 года Архиерейский собор РПЦЗ, возглавляемый владыкой Антонием, определил прекратить сношения с церковной властью в Москве и категорически отказался исполнить адресованное зарубежному русскому духовенству требование митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) дать подписку о лояльности советскому правительству. Так оформилась Русская православная церковь за границей. Этот разрыв между двумя центрами Русского православия — в СССР и русского зарубежья — трагически затянулся на многие десятилетия, будучи уврачеван только в XXI веке.

Митрополит Антоний и в эмиграции не оставлял своей богословской, проповеднической и миссионерской деятельности. Особое внимание он уделял нравственной стороне догматов и учения о Церкви. Возможно, он слишком увлекался моральными вопросами в ущерб остальным аспектам православной догматики. Владыка, вообще говоря, был человеком неравнодушным, увлекающимся, с кипучей, бьющей через край энергией. Митрополит Антоний скончался после продолжительной болезни в Сремски-Карловци в августе 1936 года. Тело владыки было погребено на русском участке Нового кладбища Белграда в Иверской часовне.

Алексей Савельев