Архистратиг русской археологии
Никодим Павлович Кондаков
(1844–1925)
(1844–1925)
Прогулка по ночной Праге
В 1922 году Н.П. Кондаков получил приглашение стать профессором Карлова университета в Праге, столице недавно появившейся Чехословакии
В 1922 году Н.П. Кондаков получил приглашение стать профессором Карлова университета в Праге, столице недавно появившейся Чехословакии
ВАЖНЫЕ СОБЫТИЯ
1 (13) ноября 1844 г. — родился в слободе Халань Новооскольского уезда Курской губернии
1861–1865 гг. — учился в Московском университете
1870 г. — стал приват-доцентом Новороссийского университета в Одессе
1876 г. — защитил докторскую диссертацию
1888 г. — стал профессором Санкт-Петербургского университета
1895 г. — основал Русский археологический институт в Константинополе
1900 г. — получил чин тайного советника
1914–1915 гг. — выход двухтомника «Иконография Богоматери»
1920 г. — эмигрировал в Константинополь, затем в Софию
1922 г. — приглашен профессором Карлова университета в Праге
17 февраля 1925 г. — скончался в Праге
1 (13) ноября 1844 г. — родился в слободе Халань Новооскольского уезда Курской губернии
1861–1865 гг. — учился в Московском университете
1870 г. — стал приват-доцентом Новороссийского университета в Одессе
1876 г. — защитил докторскую диссертацию
1888 г. — стал профессором Санкт-Петербургского университета
1895 г. — основал Русский археологический институт в Константинополе
1900 г. — получил чин тайного советника
1914–1915 гг. — выход двухтомника «Иконография Богоматери»
1920 г. — эмигрировал в Константинополь, затем в Софию
1922 г. — приглашен профессором Карлова университета в Праге
17 февраля 1925 г. — скончался в Праге
Н.П. Кондаков. Санкт-Петербург. 1916 г.
На своем экслибрисе Никодим Кондаков, которого знаменитый критик XIX столетия Владимир Стасов назвал «архистратигом русской археологии», велел начертать древнее изречение: «Чернила ученых и кровь мучеников взвешиваются в День Воскресения, но ни одно из них не преобладает над другим». Эта деталь внимательному наблюдателю скажет о многом, в том числе об огромном уважении к себе и своему труду, христианском благочестии и почти полном отсутствии чувства юмора.
Оглядывая из нашего времени, что сделал этот человек за свою длинную жизнь, несложно испытать чувство изумления, поскольку кажется совершенно непосильным для одного и трудом целой команды. Даже при взгляде на количество опубликованных книг, предполагающих невероятное число исписанных пером страниц, остается непонимание, как это можно было физически успеть, пусть и работая по 24 часа в сутки. Однако все это сделал Никодим Кондаков, которого без всякого преувеличения можно назвать великим тружеником, отцом-основателем сразу нескольких дисциплин.
Он был хорошо известен не только в России, но и на Западе, что редкость для русских гуманитариев XIX века. Но в первую очередь, Кондаков остался в истории как основатель науки о византийском искусстве. Не многие его труды были переведены на европейские языки, и известно, что некоторые иностранцы учили русский, чтобы иметь возможность читать работы Кондакова. Среди них первая и важнейшая — «История византийского искусства по миниатюрам греческих рукописей», его докторская диссертация, защищенная и изданная в 1876 году (через пятнадцать лет выйдет во французском переводе и станет своего рода учебником для византологов всего мира).
Оглядывая из нашего времени, что сделал этот человек за свою длинную жизнь, несложно испытать чувство изумления, поскольку кажется совершенно непосильным для одного и трудом целой команды. Даже при взгляде на количество опубликованных книг, предполагающих невероятное число исписанных пером страниц, остается непонимание, как это можно было физически успеть, пусть и работая по 24 часа в сутки. Однако все это сделал Никодим Кондаков, которого без всякого преувеличения можно назвать великим тружеником, отцом-основателем сразу нескольких дисциплин.
Он был хорошо известен не только в России, но и на Западе, что редкость для русских гуманитариев XIX века. Но в первую очередь, Кондаков остался в истории как основатель науки о византийском искусстве. Не многие его труды были переведены на европейские языки, и известно, что некоторые иностранцы учили русский, чтобы иметь возможность читать работы Кондакова. Среди них первая и важнейшая — «История византийского искусства по миниатюрам греческих рукописей», его докторская диссертация, защищенная и изданная в 1876 году (через пятнадцать лет выйдет во французском переводе и станет своего рода учебником для византологов всего мира).
Н.П. Кондаков (в центре) с отцом и младшим братом Яшей. Москва. 1860-е гг.
Огромное значение имели его археологические путешествия в Константинополь, в монастыри Афона, в Синайский монастырь Св. Екатерины, в Сирию и Палестину, Македонию, в Грузию и Крым. После каждого путешествия появлялась новая книга, вводящая в науку целые пласты новых памятников: средневековые храмы, росписи, иконы, рукописи с миниатюрами, искусство малых форм. Примечательно, что одним из первых Никодим Кондаков стал брать в экспедиции профессиональных фотографов. Его книги богато иллюстрировались, что придавало им особую ценность в ту эпоху, когда большинство памятников оставались элементарно неизвестными. Важным новшеством было и изучение памятников на месте, не в удобной тиши кабинетов и библиотек, а в откровенно дискомфортных, часто невероятно тяжелых условиях экспедиций в самые удаленные от цивилизации уголки некогда цветущего христианского мира. Именно со времен Кондакова и под его влиянием археологические путешествия стали нормой научной жизни для археологов и искусствоведов.
Важнейшим событием стало появление в 1914–1915 годах фундаментального труда — двухтомника «Иконография Богоматери», на который исследователи ссылаются до сих пор: беспрецедентный случай для работы более чем столетней давности! Кондаков подготовил и обосновал одну из первых научных классификаций основных типов изображений Богоматери в христианском искусстве. Собственно, с этого времени понятие «иконографический метод Кондакова» стало частью мировой археологии и науки об искусстве. Сегодня этот метод критикуют за архаичность и описательность, отсутствие оригинальных интерпретаций, но,
несмотря на это, он остается основой методологии для большинства исследователей и музейных работников. Интересно, что Кондаков подготовил и третий том «Иконографии Богоматери» об итальянских образах Девы Марии на французском языке. Он не успел его издать до революции и продал рукопись Ватикану, где она затерялась на много десятилетий и лишь недавно увидела свет трудами швейцарского искусствоведа Ивана Фолетти, который буквально возродил в современном мире интерес к Кондакову.
Важнейшим событием стало появление в 1914–1915 годах фундаментального труда — двухтомника «Иконография Богоматери», на который исследователи ссылаются до сих пор: беспрецедентный случай для работы более чем столетней давности! Кондаков подготовил и обосновал одну из первых научных классификаций основных типов изображений Богоматери в христианском искусстве. Собственно, с этого времени понятие «иконографический метод Кондакова» стало частью мировой археологии и науки об искусстве. Сегодня этот метод критикуют за архаичность и описательность, отсутствие оригинальных интерпретаций, но,
несмотря на это, он остается основой методологии для большинства исследователей и музейных работников. Интересно, что Кондаков подготовил и третий том «Иконографии Богоматери» об итальянских образах Девы Марии на французском языке. Он не успел его издать до революции и продал рукопись Ватикану, где она затерялась на много десятилетий и лишь недавно увидела свет трудами швейцарского искусствоведа Ивана Фолетти, который буквально возродил в современном мире интерес к Кондакову.
«…Начиная с низов и кончая верхами общества, Н.П. [Кондаков] имел огромный опыт для наблюдения и изучения русского человека. К этому нужно прибавить, что <…> он все же был до мозга костей русским человеком и притом глубоким русским патриотом в лучшем значении этого слова, дорожившим и стремившимся к чести и славе родины. Живя уже за границей и стараясь уйти в окружающую обстановку и интересы, чтобы не так остро чувствовать боль изгнания, он не переставал внимательно следить за ходом русских дел там, за рубежом, и с грустью иногда говорил, что России ему больше не видеть».
С.Н. Кондаков. Заметка из книги
«Воспоминания и думы Н.П. Кондакова» (1927 г.)
Для русской археологии огромное значение имел шеститомный труд «Русские древности в памятниках искусства», над которым Никодим Павлович Кондаков работал более десяти лет в соавторстве, иногда номинальном, с графом Иваном Ивановичем Толстым (тогда вице-президентом Российской Императорской академии художеств). Для нескольких поколений исследователей этот корпус стал важнейшим подспорьем в изучении отечественной художественной культуры, своего рода введением в мир древнего искусства и археологии России.
Отдельная часть научного наследия Кондакова — новаторские исследования русской иконы, которую именно Никодим Павлович сделал достоянием научной общественности Западной Европы и США. Для него это был не чисто академический сюжет, но и предмет искреннего попечения и организационных занятий. Он в полной мере осознавал глубокий кризис русского иконописания, но видел, по его собственным словам, «в убогом ремесле суздальских богомазов» остатки великой древней традиции, которая вытеснялась через распространение дешевых фабрично штампованных иконок на металле. Для сохранения того, что еще можно было спасти, в 1901 году был создан «Комитет попечительства о русской иконописи», в котором Кондаков стал управляющим делами, а председателем — русский аристократ и личный друг царя граф С.Д. Шереметьев, уговоривший Николая II стать номинальным главой комитета. Кондаков в своих воспоминаниях описывает единственную встречу с царем, к которому пришел с докладом о делах комитета. После длинного и откровенно скучного для царя доклада (по оценке самого автора) Николай II задал всего один вопрос-комментарий: «Как бы назвать эти ваши занятия? Иконоведение, что ли?» Любопытно, что царь нашел очень точное слово, хотя и оставшееся невостребованным, для определения сферы занятий Кондакова и его многочисленных последователей вплоть до наших дней.
Отдельная часть научного наследия Кондакова — новаторские исследования русской иконы, которую именно Никодим Павлович сделал достоянием научной общественности Западной Европы и США. Для него это был не чисто академический сюжет, но и предмет искреннего попечения и организационных занятий. Он в полной мере осознавал глубокий кризис русского иконописания, но видел, по его собственным словам, «в убогом ремесле суздальских богомазов» остатки великой древней традиции, которая вытеснялась через распространение дешевых фабрично штампованных иконок на металле. Для сохранения того, что еще можно было спасти, в 1901 году был создан «Комитет попечительства о русской иконописи», в котором Кондаков стал управляющим делами, а председателем — русский аристократ и личный друг царя граф С.Д. Шереметьев, уговоривший Николая II стать номинальным главой комитета. Кондаков в своих воспоминаниях описывает единственную встречу с царем, к которому пришел с докладом о делах комитета. После длинного и откровенно скучного для царя доклада (по оценке самого автора) Николай II задал всего один вопрос-комментарий: «Как бы назвать эти ваши занятия? Иконоведение, что ли?» Любопытно, что царь нашел очень точное слово, хотя и оставшееся невостребованным, для определения сферы занятий Кондакова и его многочисленных последователей вплоть до наших дней.
Деятельность комитета была весьма разнообразна, от посещения и материальной поддержки главных иконописных сел во Владимирской губернии, устройства сельских учебных иконописных мастерских до издания альбомов образцов с прорисями и иллюстрациями. По поручению Комитета Кондаков составил «Лицевой иконописный подлинник. Т. 1 [и единств. ]. Иконография Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Изданный в 1905 году, он оказал заметное влияние на многих иконописцев.
Кондаков собрал и свою частную коллекцию интересных икон, которую еще при жизни подарил Древлехранилищу имени императора Александра III (сегодня это Государственный Русский музей в Санкт-Петербурге). Уже после смерти Кондакова в Праге на русском и французском языках вышла его большая книга-альбом «Русская икона» в четырех выпусках, где была сделана попытка обобщить результаты многолетних наблюдений.
Жизненный путь Н.П. Кондакова был отмечен не только титаническими трудами, но и поистине блестящей карьерой. Можно сказать, что ему повезло с эпохой. Его семнадцатилетие пришлось на 1861 год — освобождение крестьян и начало великих реформ Александра II, что открыло, как сейчас бы сказали, «социальные лифты». Родившийся в семье крепостного, со временем ставшего управляющим имением Трубецких в Курской губернии, он получил блестящее, лучшее в пореформенной России образование, окончив Московский университет, где слушал лекции великих профессоров, включая знаменитых русских историков Василия Осиповича Ключевского и Сергея Михайловича Соловьева. Однако его любимым профессором и научным руководителем стал Федор Иванович Буслаев, первооткрыватель древнерусской книжности и особенно искусства иконы, о которой в тогдашней России образованные люди имели самое смутное представление. Под влиянием Буслаева происходит самоидентификация Кондакова как археолога и историка искусства — совсем новая и экзотическая тогда специальность. С отличием окончившего курс студента не оставляют в Московском университете (возможно, сказывается происхождение и отсутствие нужных связей), и в 1870 году он едет в Одессу приват-доцентом Новороссийского университета, где пробудет почти двадцать лет (кстати, тогда это был один из лучших университетов в четвертом по значимости городе империи). Кондаков пишет магистерскую, а потом и докторскую диссертацию, а также многочисленные труды, с которыми становится полным профессором в 1877 году. В 38 лет Никодим Павлович получает чин действительного статского советника, соответствующего военному генералу. Со временем он заслужит и высший чин в табели о рангах — тайный советник, что для сына «дворового человека» князей Трубецких было, несомненно, выдающимся достижением. Его изберут академиком Российской академии художеств, а несколько позже — Императорской академии наук, причем сразу по двум отделениям — истории и словесности. Придет и международное признание, выразившееся в избрании членом ряда академий и научных обществ.
Кондаков собрал и свою частную коллекцию интересных икон, которую еще при жизни подарил Древлехранилищу имени императора Александра III (сегодня это Государственный Русский музей в Санкт-Петербурге). Уже после смерти Кондакова в Праге на русском и французском языках вышла его большая книга-альбом «Русская икона» в четырех выпусках, где была сделана попытка обобщить результаты многолетних наблюдений.
Жизненный путь Н.П. Кондакова был отмечен не только титаническими трудами, но и поистине блестящей карьерой. Можно сказать, что ему повезло с эпохой. Его семнадцатилетие пришлось на 1861 год — освобождение крестьян и начало великих реформ Александра II, что открыло, как сейчас бы сказали, «социальные лифты». Родившийся в семье крепостного, со временем ставшего управляющим имением Трубецких в Курской губернии, он получил блестящее, лучшее в пореформенной России образование, окончив Московский университет, где слушал лекции великих профессоров, включая знаменитых русских историков Василия Осиповича Ключевского и Сергея Михайловича Соловьева. Однако его любимым профессором и научным руководителем стал Федор Иванович Буслаев, первооткрыватель древнерусской книжности и особенно искусства иконы, о которой в тогдашней России образованные люди имели самое смутное представление. Под влиянием Буслаева происходит самоидентификация Кондакова как археолога и историка искусства — совсем новая и экзотическая тогда специальность. С отличием окончившего курс студента не оставляют в Московском университете (возможно, сказывается происхождение и отсутствие нужных связей), и в 1870 году он едет в Одессу приват-доцентом Новороссийского университета, где пробудет почти двадцать лет (кстати, тогда это был один из лучших университетов в четвертом по значимости городе империи). Кондаков пишет магистерскую, а потом и докторскую диссертацию, а также многочисленные труды, с которыми становится полным профессором в 1877 году. В 38 лет Никодим Павлович получает чин действительного статского советника, соответствующего военному генералу. Со временем он заслужит и высший чин в табели о рангах — тайный советник, что для сына «дворового человека» князей Трубецких было, несомненно, выдающимся достижением. Его изберут академиком Российской академии художеств, а несколько позже — Императорской академии наук, причем сразу по двум отделениям — истории и словесности. Придет и международное признание, выразившееся в избрании членом ряда академий и научных обществ.
«Для меня лично, с самого поступления и доселе, истинным ореолом окружена память профессора и в те поры уже академика Федора Ивановича Буслаева. Хотя я слушал его исключительно по литературе — русской и иностранной, но, пользуясь его широко открытыми для студентов приемами, ходил к нему часто, брал книги, слушал его с обожанием, а уже по выходе из университета стал заниматься христианским искусством именно под его влиянием».
Н.П. Кондаков. «Воспоминания и думы
Н.П. Кондакова». Прага (1927 г.)
Судьбоносным для Кондакова был 1888 год, когда его пригласили стать профессором Санкт-Петербургского, лучшего на то время столичного университета. Научные и организационные таланты Кондакова не остались незамеченными высшей властью. Он регулярно получал «гранты» на свои уникальные экспедиции, выступал инициатором важнейших научно-культурных проектов, как, например, создание Русского археологического института в Константинополе. Некоторое время являлся старшим хранителем средневековых коллекций Императорского Эрмитажа. В университетском и академическом мире это центральная фигура, пользующаяся огромным авторитетом — главный профессор археологии и истории искусства, вокруг которого собирается талантливая молодежь, развивающая разные направления его многогранных интересов. Среди них такие яркие личности, как Николай Лихачев, Егор Редин, Дмитрий Айналов, Михаил Ростовцев, Яков Смирнов, Сергей Жебелев и многие другие. Судьбы этих людей, составивших цвет российской и мировой византинистики, сложились очень
по-разному. Кто-то, как Михаил Ростовцев, стал одним из самых знаменитых профессоров-археологов и историков-античников США. Кто-то умер от голода и болезней в Гражданскую войну. Других репрессировали в годы сталинского террора. Для науки истории искусства особенно важны труды Айналова, Редина и Смирнова, которые существенно развили метод Кондакова и одними из первых стали серьезно заниматься проблемами стиля византийского искусства, от них идет связующая нить к следующему поколению — работам Виктора Лазарева, Михаила Алпатова и ряда других, уже советских, искусствоведов.
по-разному. Кто-то, как Михаил Ростовцев, стал одним из самых знаменитых профессоров-археологов и историков-античников США. Кто-то умер от голода и болезней в Гражданскую войну. Других репрессировали в годы сталинского террора. Для науки истории искусства особенно важны труды Айналова, Редина и Смирнова, которые существенно развили метод Кондакова и одними из первых стали серьезно заниматься проблемами стиля византийского искусства, от них идет связующая нить к следующему поколению — работам Виктора Лазарева, Михаила Алпатова и ряда других, уже советских, искусствоведов.
Академик Н.П. Кондаков. Италия. Не позднее 1914 г.
Удивительным образом школа Кондакова пережила 1917 год, заставший Никодима Павловича в любимой Одессе, из которой он перебрался в не менее любимую Ялту, потом — обратно в Одессу. Отсюда в 1920 году он бежит в Константинополь, а затем в Софию в связи с приходом красных. Ему кажется, что жизнь кончена. Мир рухнул, приемный младший сын, белый офицер, убит собственными солдатами в 1919 году, бушует кровавая Гражданская война, где нет места для науки и занятий искусством. Именно в то время, подводя итоги, он начал писать свои мемуары, известные под названием «Воспоминания и думы» и вышедшие уже после его смерти.
Тогда Кондаков не знал, что всегда благоволившая судьба приготовила ему еще несколько лет полноценной творческой жизни. В 1922 году его бывший студент Т. Масарик, ставший президентом новообразованной Чехословакии, возникшей на руинах Австро-Венгерской империи, приглашает Кондакова в Прагу в качестве профессора Карлова университета и позволяет создать своего рода эмигрантский институт из его учеников и последователей. Эти ученики продолжали работать и после смерти Кондакова в 1925 году, занимаясь как изданием его трудов, в частности книги «Русская икона», так и собственными исследованиями. Они создали в Праге Семинар имени Н.П. Кондакова, который с 1931 года был преобразован в Археологический институт имени Н.П. Кондакова. Институт занимался активной научной деятельностью до Второй мировой войны, а его периодическое издание Seminarium Kondakovianum стало в эту эпоху одним из главных научных журналов по проблематике позднеантичной и византийского культуры, в котором считали за честь публиковаться ведущие ученые мира. Благодарные ученики не только создали живой и самый лучший памятник Учителю, но и вызвали к жизни едва ли не самое значимое научное явление русского зарубежья.
Тогда Кондаков не знал, что всегда благоволившая судьба приготовила ему еще несколько лет полноценной творческой жизни. В 1922 году его бывший студент Т. Масарик, ставший президентом новообразованной Чехословакии, возникшей на руинах Австро-Венгерской империи, приглашает Кондакова в Прагу в качестве профессора Карлова университета и позволяет создать своего рода эмигрантский институт из его учеников и последователей. Эти ученики продолжали работать и после смерти Кондакова в 1925 году, занимаясь как изданием его трудов, в частности книги «Русская икона», так и собственными исследованиями. Они создали в Праге Семинар имени Н.П. Кондакова, который с 1931 года был преобразован в Археологический институт имени Н.П. Кондакова. Институт занимался активной научной деятельностью до Второй мировой войны, а его периодическое издание Seminarium Kondakovianum стало в эту эпоху одним из главных научных журналов по проблематике позднеантичной и византийского культуры, в котором считали за честь публиковаться ведущие ученые мира. Благодарные ученики не только создали живой и самый лучший памятник Учителю, но и вызвали к жизни едва ли не самое значимое научное явление русского зарубежья.
Алексей Лидов
Величие Праги
В начале 1930-х годов в Карловом университете был создан Археологический институт имени Н.П. Кондакова