Отец Гуляра умер, когда сыну было два года. Он служил куратором московских музеев. Дух российской культуры окружал семью до конца их московской жизни. Его мать, Мария Расторгуева, происходила из богатой старообрядческой купеческой семьи, торговавшей чаем и другими товарами с Китаем, Монголией, Туркестаном и Тибетом. Она была женщиной начитанной и интеллектуальной — ее круг общения составляли выдающиеся ученые и философы; она писала стихи, занималась живописью, для образования сына приглашала частных преподавателей.

В отличие от большинства родственников, после Октябрьского переворота и начавшейся Гражданской войны мать с Петром отправились не в Париж, а в Китай. Но первая попытка их побега была неудачной: они намеревались добраться до Шанхая через Туркестан, но и Бухара, и Самарканд в то время уже находились «…в объятьях кровопролитного террора». Вторая попытка оказалась успешной, и они оказались во Владивостоке, а затем в «спокойном»
Шанхае.

Мы мало знаем о первых годах жизни Гуляра в Китае. Ясно, что это было время забот и тревог, поиска средств к существованию, адаптации к жизни в стране с тысячелетней историей и разоренной многочисленными интервенциями. Здоровье матери, по-видимому, не выдержало этих испытаний. Гуляр пишет в воспоминаниях: «…В 1924 году умерла мать… В тоске я отправился к знаменитому Западному озеру поблизости от Ханчжоу, где по невероятно счастливой случайности повстречал монаха-даоса. Мы тут же подружились — к тому времени я уже овладел китайским, — и он отвел меня в свой монастырь…»

Так жизнь Петра Николаевича на долгие 25 лет оказывается тесно связанной с Поднебесной. В Шанхае он зарабатывал на жизнь в коммерческих фирмах «экспертом по китайским древностям, нефриту и редким сортам чая». В 1931 году он поступил на работу гидом «Америкэн экспресс». В его обязанности входило сопровождение клиентов коммерческих фирм в поездках по Китаю, Индокитаю и Японии. Гуляр много путешествовал по стране и сам, отдавая предпочтение старинным городам и монастырям. В начале Второй Китайско-японской войны (1937–1945) Гуляр поступил на службу в «Китайские индустриальные кооперативы», и в 1939 году получил предложение стать представителем китайского правительства по развитию кооперативов сначала в Сикане (с 1941 года), а потом и в Лицзяне (1942). Добирался он до места службы долго, вместе с беженцами и американскими миссионерами, спасавшимися из Пекина и занятого японцами Шанхая. На первых порах служащему-иностранцу приходилось тяжело. Вдали от центра местные чиновники вели себя безнаказанно и конечно же старались избавиться от принципиального инспектора, хорошо разбирающегося в тонкостях местной бюрократии.

Почти 10 лет в качестве инспектора Петр Гуляр работал в одном из самых отдаленных районов Китая, путешествовал в Тибет и другие районы «проживания местных племен» граничащей с Вьетнамом, Лаосом, Тибетом провинции Юньнань, основу населения которой составляли крестьяне. В те годы два события встряхнули местную жизнь: строительство Бирманской дороги, единственной на юге Китая, и эвакуация в Куньмин китайской интеллигенции, в том числе Нанкинского университета, что позволило на время войны считать город «интеллектуальной столицей» страны.

И еще один вид деятельности Гуляра в эти годы нельзя не упомянуть. При поддержке Красного Креста он был фельдшером, снабжал больных лекарствами. Как он сам отмечал, поток посетителей был до шестидесяти человек в день. В Лицзяне не было ни врачей, ни больниц.

В тот период Гуляр был дружен с Джозефом Роком, известным американским географом, ботаником и лингвистом австрийского происхождения. Несомненно, эта встреча стимулировала его литературное творчество.

Эта сложная и одновременно счастливая жизнь в Лицзяне заканчивается в 1949 году, когда к власти в Китае приходят коммунисты. Гуляр был вынужден бежать из Китая через Бирму в Сингапур. Тем, кто работал на Гоминьдан, поддерживаемый США, в том числе и таким государственным служащим, как Гуляр, грозили репрессии. А что же стало с Лицзяном, «забытым королевством», без того, кто воспел его красоту для всего мира? Оно пережило годы лишений, «культурной революции», индустриализации. Сейчас Лицзян — городской округ в южнокитайской провинции Юньнань, на берегу реки Юйлунхэ. В древнем городе, внесенном в список объектов всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, есть гостиница Peter Goullart Boutique Inn в память о герое этого очерка.

В 1955 году Гуляр был «завербован» подразделением ООН — Международной организацией труда (МОТ) для оказания помощи в развитии кооперативных обществ в Сараваке (штат Малайзии, расположенный на о. Калимантан) среди местных китайских фермеров и коренных племен. Рекомендуя Гуляра на эту должность, директор миссии МОТ в Азии написал: «…Он, несомненно, жесткий, способный терпеть самые грубые условия… пить воду, которая убила бы любого обычного человека…»

Всего Гуляр принял участие в девяти миссиях МОТ: работал в Бирме (ныне Мьянма), Индии и Пакистане. Но годовой контракт в Сараваке был, наверное, одним из самых сложных и в то же время полезным и необычным. Гуляр вспоминает, что его работа предполагала поездки в отдаленные районы страны, чтобы открывать кооперативы и магазины, где люди могли бы «покупать товары по справедливой цене». «…Мне приходится много путешествовать либо в небольших каноэ по рекам и ручьям джунглей, либо пешком, пробираясь через мили болот джунглей на ненадежно сбалансированных бревнах (батангах) или досках и спать в …джунглях… и подвергаясь укусам насекомых», — признавался он в книге «Река Белой лилии: жизнь в Сараваке». Он нашел местных жителей, несмотря на ставшие известными акты жестокости «охотников за головами», дружелюбными, еду удивительно вкусной, а природу бесподобной.